встань же, мой брат. я зову тебя из глубин
стылой земли, где во мраке ты спишь один:
рядом с могилами матери и отца
мне хоронить не позволили мертвеца.
в древнем лесу, у ракитового куста
спишь без могильного камня да без креста.
тело надежно сокрыла сыра земля,
будто и не было сына у короля.
мачеха наша, чтоб пали пред нею ниц
двор и народ, подослала к тебе убийц.
плач по тебе для нее — колокольный звон:
в день похорон королевой взошла на трон.
слышала я, как в светлице своей она
торжествовала за чашей хмельной вина:
"стоило только супруга мне в гроб свести
да королевича ловко убрать с пути!"
тут же решила я всем рассказать о том,
но не поверил мольбам и слезам никто.
брат мой, защитников нет у твоей сестры,
мачехи образ коварный надежно скрыт.
я же теперь, как служанка, хожу за ней.
выпало много с тех пор мне печальных дней,
скоро уж год, как живу в непроглядной тьме.
давеча мачеха вновь приказала мне
лаской решить государственные дела —
знатному гостю потешиться отдала.
выпустил прочь из объятий лишь поутру —
так-то теперь уважают твою сестру.
только не тратила попусту время я,
отомщена будет наша с тобой семья
(нет, не такой бы желала мне доли мать) —
я научилась, злосчастная, колдовать.
круг очерчу на земле, средь сухой листвы,
чары проснутся, и вспыхнет огнем живым
стебель полыни, я пепел сожму в горсти.
встань же, мой брат. на рассвете мы будем мстить.
(с) бореалис
